О кино и "воле к истине"

Здесь дьявол с Богом борются, а поле битвы — сердца людей, писал Достоевский. Может быть, где-то они еще и борются, но, похоже, в европейском кино дьявол победил окончательно. На финишировавшем в воскресенье Каннском фестивале были представлены картины всех мастей. Маститый кинорежиссер наконец раскрыл тайну своего давнишнего пристрастия к прародителю тьмы и представил на суд жюри свою картину «Венера в мехах», в которой в качестве роковой женщины снялась его красавица-жена, один раз уже махавшая хлыстом в драме «Горькая луна». В другом фильме показана, в духе новых французских законов, любовь школьницы к более взрослой художнице. В третьей картине милая и симпатичная девушка удовольствия ради продает себя за деньги. В четвертой речь идет о романе известного пианиста и его молодого поклонника. В конкуренции половых перверсий, однако, победила лесбийская любовь.

Едва ли отечественный зритель устоит от соблазна своими глазами посмотреть всё это кинопроизводство, снятое самыми передовыми режиссерами планеты.

Любопытно, что именно в разгар каннского пиршества страстей российский президент, обратившись к проблемам кинематографии, вновь призвал к разработке этического кодекса для отечественного кино, приведя в пример действовавший в Голливуде в 1930–1950-е годы так называемый кодекс Хейса.