Объяснение № 1
Своим последним анализом того, что происходит внутри ИНС, Егор поставил меня как главного редаткора АПН в не очень удобное положение. Загвоздка в том, что Егор дал не то, что неправильное описание положения дел в ИНС, а просто-напросто — прямо противоположное действительности. Поскольку мне не хотелось бы выносить кое-какие наши внутренние споры на всеобщее обозрение, я попытаюсь описать ситуацию, не называя конкретных имен.
В настоящий момент внутри бывших соратников по Консервативному пресс-клубу, а затем – клубу «Товарищ» и Консервативному совещанию, происходят два совершенно разных по характеру и генезису конфликта. Это очень существенная деталь для оценки всей ситуации. Один из этих конфликтов имеет сугубо личностную подоплеку, связанную с разногласиями членов КС относительно персонального состава этой организации и также, в какой-то степени, специфики его позиционирования. Некоторые бывшие члены КС недовольны (и, по-видимому, они имеют право на это недовольство) произвольными решениями директората КС в плане, скажем так, поиска спонсоров. В этом конфликте я не считал себя вправе занимать чью-либо сторону, поскольку с самого начала работы КС сознавал свое маргинальное положение в этой организации. Что легко проиллюстрировать тем фактом, что о существовании некоей «Русской доктрины» (и о работе над ней) я узнал лишь на позапрошлой неделе. Я не усматривал в этой собственной маргинальности внутри КС ничего лично для себя оскорбительного, ибо с большей частью его членов (и с некоторыми руководителями) до момента возникновения организации был либо просто незнаком, либо знаком, как говорят, шапочно (тогда как все они до бурной ссоры находились между собой либо в дружеских, либо в близких приятельских отношениях). Поэтому никаких претензий к работе КС и тем или иным решениям его руководства у меня не было, нет и быть не может.
Другое дело, что я ошибочно воспринимал смысл всей деятельности КС, видя в ней своего рода православную (в ценностном, а не узко-конфессиональном отношении, единственный неправославный член КС на заседаниях много раз говорил о значении для него как для политика православной традиции, религиозных святынь и т.д.) «ложу», члены которой, работая в разных организациях, тем не менее, исповедуют примерно общую систему ценностей и потому в категорической форме воздерживаются от любых личных наездов друг на друга. Скажем, как только возник КС, я прекратил всякий публичный спор в резкой форме с одним известным членом КС, к тогдашней публицистике которого у меня было более чем сложное отношение. Однако по ходу работы выяснилось, что КС представляет собой нечто принципиально иное, а именно — очередную организацию, выставленную для продажи на политическом рынке. Говорю это без всякого осуждения — таковая продажа — дело совершенно нормальное, в какой-то мере в этом и состоит российская политика. Однако в ходе этого поворота КС превратилась в тривиальную политическую организацию, каковой изначально, как я думал, не являлась.
После политического позиционирования КС возник конфликт совершенного иного свойства. Речь идет о разном отношении членов КС к известному манифесту г-на Ходорковского о «левом повороте». На волне борьбы с «оранжевой революцией» часть членов КС объявила себя стопроцентно и беспримесно «правыми». Кое-кто из них даже вступил в блок «Новые правые». Идеологи этого направления объявили о том, что высшими политическими ценностями православной цивилизации они считают «Иерархию», «Порядок» и «Неравенство». Вероятно, возник негласный союз части руководства КС с известным публицистом, не являющимся членом КС, который недавно потребовал учреждения в России усилиями государства привилегированного сословия. Речь шла, очевидно, о превращении России в сословное государство, в котором роль правящей элиты будут играть сподвижники и наследники Гайдара, Чубайса и Немцова. Мне доподлинно известно, что концепции соответствующего толка разрабатывались внутри экспертной обслуги Союза правых сил. И теперь, со своим новым политическим позиционированием, КС оказывается в стане «новой аристократии».
Разумеется, часть членов КС и в их числе некоторые сотрудники ИНС с таким перепрограммированием целей и задач движения согласиться не могли. Признаю, что Егор Холмогоров пытается всячески отмежеваться от подобной интерпретации его последних постингов об Иерархии и Порядке и сознаю его личную непричастность к разработке сюжета «новой сословности». Но он не может не понимать, под какие социальные проекты эти идеи оказались теперь востребованы нынешней российской элитой.
Мне с самого начала не нравилось, что наиважнейший для текущего исторического момента спор приобрел в ЖЖ и в реальной жизни совершенно недопустимый, откровенно мелочный характер. Сюжет первого конфликта заслонил и вытеснил проблематику второго. Вместе с тем, Егор абсолютно неправ в том, что соединяет в своем тексте эти два конфликта вместе, представляя дело таким образом, что с одной стороны в ИНС находятся враждебные ему «друзья Ходорковского», а с другой — дружественные «истинные консерваторы». Поскольку у меня с Егором на самом деле вполне дружественные и не омраченные сетевой полемикой отношения, я как бы попадаю в стан «истинных консерваторов». Вместе с тем, из всего лево-консервативного (социально-консервативного, как стало принято говорить в кругах «правых») лагеря именно я, наверное, в наибольшей степени симпатизирую «Левому повороту» Ходорковского. Тогда как те люди, с кем Егор находится во вражде, за исключением Володи Голышева, особо нежных чувств к Михаилу Борисовичу не испытывают.
О причинах моего отношения к «Левому повороту» и том, почему я собирался голосовать за Ходорковского на выборах в Университетском округе, скажу в следующем постинге.
